19 мая в Ираке подвели итоги первых парламентских выборов, состоявшихся после разгрома ИГИЛ*.
Большинство голосов набрали представители шиитских антиамериканских политических движений. Опрошенные RT эксперты полагают, что результатом прихода к власти в Багдаде новых сил будет укрепление в регионе позиций России и Ирана. При этом влияние Москвы и Тегерана будет возрастать, несмотря на противодействие США.
19 мая в Ираке подвели окончательные итоги парламентских выборов. Результаты опубликовала Высшая независимая избирательная комиссия. Напомним, что голосование состоялось 12 мая, явка составила 44,5%. Всего в стране обладают правом голоса 24,5 млн граждан. На депутатские должности в 329-местном парламенте претендовали свыше семи тысяч кандидатов, из которых более двух тысяч — женщины. В выборах приняли участие 320 партий и движений.
До свержения Саддама Хусейна в 2003 году в Ираке главенствовала фактически одна политическая сила — Партия арабского социалистического возрождения (БААС), которая сейчас находится под запретом. Политическая система Ирака находится в стадии становления — в стране действуют сотни небольших партий и движений, как представляющих интересы отдельных конфессиональных и этнических групп, так и выступающих с сугубо светских позиций.
Ирак — федеративная парламентская республика, в основу которой положен принцип консенсуса трёх общин: арабо-суннитской, арабо-шиитской и курдской. Согласно Конституции 2005 года, в основе всех принимаемых в стране законов лежит ислам — нормативные акты не могут противоречить предписаниям религии.
Следует также отметить, что первые выборы, состоявшиеся после свержения режима Саддама Хусейна, суннитская часть общества большей частью проигнорировала. В результате практически все места в парламенте оказались заняты арабами-шиитами и курдами. Сегодня сунниты принимают участие в выборах. Так, одним из видных представителей блока «Наср» стал экс-министр обороны, представитель суннитской общины Халед аль-Обейди.
Плакат с изображением Муктады ас-Садра, Ирак. 19 мая 2018 года
Самый лучший результат по итогам голосования в Совете представителей Ирака оказался у коалиции «Саирун» («Идущие вперед»), возглавляемой шиитским политиком и проповедником Муктадой ас-Садром — блок получил 54 мандата. Второе место заняла коалиция «Фатх»(«Победа») во главе с командиром шиитской военизированной организации «Бадр», бывшим министром транспорта Хади аль-Амири — теперь коалиция располагает 47 депутатскими мандатами. Третьим по популярности стал блок «Наср» («Коалиция победы») действующего премьер-министра страны шиита Хейдара аль-Абади. Четвёртое место — у коалиции «Государство закона», также возглавляемой шиитом Нури аль-Малики — политик занимал премьерское кресло с 2006 по 2014 год.
Ещё до публикации окончательных результатов голосования прошедшие в парламент политические силы приступили к переговорам о создании коалиции. Как сообщил ранее Муктада ас-Садр, переговоры о создании многопартийного блока ведутся, в частности, с движением «Хиктам» под руководством Аммара Хакима и партией экс-премьера Ирака Айяда Алави.
Муктада ас-Садр заявил накануне, что новое правительство станет правительством «технократов», нацеленных на отстаивание иракских интересов по всем направлениям.
По информации местных СМИ, интерес к процессу создания правящей коалиции проявили Вашингтон и Тегеран.
Пламенное прошлое
При этом выборы изначально планировалось провести осенью 2017 года, но тогда было принято решение перенести голосование до окончательной победы над ИГИЛ.
В декабре правительство республики объявило о полном разгроме террористической группировки на территории страны.
Главы лидировавших на выборах блоков «Саирун» и «Фатх» командовали отрядами «Аль-Хашд аш-Шааби» — шиитской военной коалиции, принимавшей активное участие в борьбе с ИГИЛ.
Эксперты отмечают, что Иран оказывал значительную поддержку «Аль-Хашд аш-Шааби» после молниеносного вторжения ИГИЛ в Ирак. Муктада ас-Садр, выходец из семьи известных шиитских богословов, имеет за плечами богатый политический и военный опыт. Именно он является основателем «Армии Махди» — шиитской военизированной организации, оказавшей серьёзное сопротивление коалиционным войскам, вторгшимся в 2003 году в Ирак. Вооружённые столкновения с американскими силами продолжались вплоть до 2008 года.
При этом Муктада ас-Садр выступает за то, чтобы курс Ирака не зависел ни от Вашингтона, ни от Тегерана. По мнению экспертов, политик намерен отстаивать равноудалённый и сбалансированный внешнеполитический курс. В прошлом году он даже побывал с визитом в Саудовской Аравии, где встретился с наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом Аль Саудом.
Муктада ас-Садр
Не меньшей известностью в регионе пользуется и Хади аль-Амири — возглавляемая им коалиция получила второе место на выборах. В прошлом он успел принять участие в ирано-иракской войне на стороне исламской республики. «Если я и могу чем-то гордиться, так это участием в сопротивлении режиму Саддама Хусейна», — заявлял Амири в интервью российским СМИ.
Он занимает пост генсека Организации Бадра — вооружённого крыла шиитской партии «Высший исламский совет Ирака». Целью этой организации, основанной на территории Ирана в 1982 году, была борьба с режимом Саддама Хусейна. Во время вторжения в Ирак ИГИЛ Бадра принимала активное участие в борьбе с радикальными исламистами.
Рост шиитского влияния
В октябре прошлого года Хади аль-Амири заявил, что потеснить террористов в Ираке удалось благодаря иранской, а не американской помощи, добавив, что именно американское присутствие в регионе стало причиной роста террористической угрозы на Ближнем Востоке.
Ранее, в мае 2017 года, Хади аль-Амери сообщил на своей страничке в Facebook, что Ирак не позволит американским силам взять под контроль границу с САР, отметив, что контроль на сирийской границе должен осуществляться по согласованию с официальным Дамаском.
Для США, по мнению экспертов, подобные планы иракской стороны могли стать достаточно болезненным ударом. Напомним, что за контроль иракско-сирийского участка границы в районе населённого пункта Эт-Танф летом 2017 года развернулась жесткая конкуренция между проиранскими и американскими силами. Задача Вашингтона — не допустить, чтобы Иран выстроил так называемую «шиитскую дугу» на территории Ирака, Сирии и Ливана.
Шиитские бойцы из армии Махди, 12 сентября 2014
Следует отметить, что, хотя в годы борьбы с режимом Саддама Хусейна США сотрудничали с шиитскими силами, эти союзнические отношения очень быстро дали трещину. В политическом отношении шиитская община Ирака неоднородна, но даже среди наиболее умеренных сил наметилась общая тенденция на сближение с Ираном, что не устраивает Вашингтон. Американские аналитики ранее констатировали, что свержение Саддама Хусейна открыло новую эру во взаимоотношениях Ирака и Ирана.
«На шиитов Ирака очень сильное влияние оказывал и будет оказывать Иран, хотя говорить о его полном доминировании всё равно не приходится. Но можно сказать, что после выборов иранское влияние укрепилось ещё больше», — отметила в интервью RT старший научный сотрудник Центра Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Ирина Фёдорова.
Тем не менее, по словам эксперта, сейчас влияние США в Ираке тоже сильно — речь идёт о договорённостях о стратегическом союзничестве и военно-техническом сотрудничестве, которые остаются в силе.
«Новое правительство Ирака будет вынуждено балансировать между внешними игроками так же, как и их предшественники. Благодаря этому балансированию Ирак сохраняет свою независимость», — подчеркнула Фёдорова.
О росте влияния Ирана на Ирак после выборов рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов.
«Влияние Ирана усиливается на фоне последних событий в регионе, — отметил эксперт. — Как пример: действия израильских властей против палестинских демонстрантов вызывают резкую реакцию мусульманского населения. То, что Иран наиболее последовательно критикует действия США и Израиля, прибавляет ему и его сторонникам политические очки, в то время как центр суннитского мира — Саудовская Аравия — подвергается критике за сотрудничество с Вашингтоном и даже с Израилем».
По словам эксперта, в совокупности можно говорить о серьёзном росте шиитского влияния в регионе, в то время как сунниты сдают позиции. Результаты выборов в Ираке, а также в Ливане, где недавно много голосов набрала «Хезболла», — политические проявления этой тенденции.
«Это, как и результаты выборов в Ираке, стало возможно после разгрома ИГИЛ, которое является радикальным суннитским движением. В целом, уничтожение группировки способствует дальнейшему подъёму политического шиизма, это тенденция», — пояснил Долгов.
Шанс для Москвы
Вместе с тем Багдад начал заново выстраивать отношения с Москвой. В 2012 году премьер-министр Ирака (в то время этот пост занимал шиит Нури аль-Малики) договорился в ходе официального визита в Москву о поставках в республику российских вооружений. Отвечая на недовольствоную реакцию американской стороны, политик заявил, что Ирак не советуется с кем-либо по таким вопросам.
«Наша внешняя политика состоит в том, чтобы исходить из своих интересов», — подчеркнул Нури аль-Малики.
Также России и Ираку удалось договориться о разработке российской компанией «Лукойл» крупного нефтяного месторождения «Западная Курна — 2». И это далеко не единственные совместные российско-иракские проекты, начатые за последние годы.
«Россия заинтересована в финансовом, инвестиционном взаимодействии с Ираком, это очень важно. Ирак в будущем может стать ещё одним союзником России в регионе. Правда, пока наши компании опасаются интенсивно выходить на иракский рынок, хотя Багдад не возражает против этого», — пояснила Ирина Фёдорова.
25 июля 2017. Президент РФ Владимир Путин и вице-президент Ирака Нури аль-Малики (справа) во время встречи, Алексей Даничев / РИА Новости
Похожей точки зрения придерживается и Борис Долгов. По прогнозу эксперта, новое правительство Ирака продолжит лояльные отношения с Россией и будет развивать сотрудничество, в частности в военно-технической сфере, — эта тенденция ясно просматривается.
«И для Москвы это тоже шанс для того, чтобы укрепить свои отношения с Багдадом», — добавил Долгов.
Говоря о причинах, которые не позволили Вашингтону вовремя заметить и затормозить как сближение Багдада с Тегераном, так и рост российско-иракского сотрудничества, эксперты обращают внимание на общие особенности американской внешней политики.
«Дело в том, что Вашингтон пребывает в уверенности по поводу „первенства“ Америки, американские власти полагают, что могут не обращать внимание на каких-то оппонентов в арабо-мусульманском мире. В США считают, что располагают возможностью подавить в случае необходимости любые оппозиционные им движения. Эта самоуверенность довлеет над международной политикой США», — подвёл итог Долгов.
Читайте также: Игра на нервах США: Гениальными ходами Путин уничтожает надежды Вашингтона
Надежда Алексеева
* запрещенная в РФ террористическая организация
Свежие комментарии