Встреча корреспондентов «КП» с Сергеем Тарновским в Донецке откладывалась несколько раз. Полковнику в отставке недавно исполнился 91 год, и здоровье все чаще дает знать о себе. В июне 45-го он был одним из тех, кто прошел победным маршем по Красной площади. Сегодня он единственный на Донбассе живой свидетель того исторического события.
«Нас в Донецкой области три участника парада 45-го года было, — встречает он нас в своей маленькой, но уютной квартирке в Донецке. — Но один умер в декабре, другой в январе. А я в прошлом году ездил на парад в Москву. Нас очень хорошо встречали. У меня мундир старенький был, так мне новенький китель там выдали и все награды перецепили. Вернулся в Донецк 14-го мая и в троллейбусе упал, три ребра сломал. До сих пор заживают».
Сергей Васильевич долго и охотно рассказывает нам о своем боевом пути, листая альбом с фотографиями. На одной из них — парадная «коробка» того самого марша. Среди бравых молодых парней в беретах он находит себя:
«В 1940 году я учился в Песчанке Винницкой области, — вспоминает ветеран. — Ходил в ОСАВИАХИМ («Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству» — военизированная общественная организация, занималась подготовкой допризывников — прим.авт.), учился прыгать с парашютом. К 1941 году у меня было уже 25 прыжков — и самолета, и с парашютных вышек.
Весной 41-го года, отобрали 25 ребят и отправили в Винницу, в «школу парашютистов». Через несколько месяцев нас перевели в Тульское военно-воздушное десантное училище. Нас быстро выпустили, младшими лейтенантами, сформировали 5-ю гвардейскую дивизию ВДВ. Я был командиром взвода, у меня в подчинении было 24 бойца.
Участвовали в боях под Корсунь-Шевченковским котлом, по Яссами воевали. Прошли и освободили всю Украину, до Молдавии — освобождал Бендеры и Кишинев. Прошли мы Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию. За Веной, на линии разграничения мы встретились с американской десантной дивизией и война для меня закончилась. Дважды раненый, два раза контужен».
После войны Сергей Васильевич попал в спецгруппу, охранявшую президента Австрии Карла Реннера. Затем — служба в 336 погранполку, Карпаты, Львов… Позже попал в Кремлевский полк, в группу, сопровождавшую особо ценные грузы. Работал и в сопровождении первых лиц, в том числе — Иосифа Сталина.
— Не думали, конечно, что, пройдя Великую Отечественную, принимая участие в боях здесь, на Донбассе, доживете до очередной войны здесь?
«Мне вообще трудно говорить о том, что у нас сейчас происходит. Вы же представляете, что брат пошел на брата. У меня есть телефоны различных командиров в Киеве, я звоню, спрашиваю, как они допускают то, что мы стреляем друг в друга. А что они могут ответить, это не им надо задавать такие вопросы, а тем, кто руководит сейчас на Украине.
Мне девяносто два года, но я не могу понять, что происходит. Зачем они ведут борьбу за Донецк, если они его разбивают? Сколько домов разрушили, кто это все будет отстраивать?
Лежу, смотрю телевизор, показывают бои — в голове не укладывается. Я раньше ездил по Европе — Болгария, Польша, Румыния, Чехословакия… Вот чехи со словаками же спокойно разошлись, живут нормально. У меня два сына живут в Лозовой (юг Харьковской области — Ред.), внучка там же.
В Хмельницком и других местах родственники живут. Сыновья ко мне приехать не могут. Я туда ездил несколько раз, меня никто не останавливал, а молодых допрашивают. Сейчас я через интернет сделал украинское разрешение младшему сыну на целый год, чтобы он мог к отцу приехать. Но так же не может быть всегда? Все же наладится со временем?»
Мы, как могли, успокоили старика — разговор совершенно выбил его из колеи. Хотя, всю последнюю неделю, в его доме царила предпраздничная суета — старик, готовился к донецкому Параду Победы и даже ездил через весь город смотреть на репетицию.
Свежие комментарии