У наших непартнеров за много веков выработался условный рефлекс — как у собачек Павлова: если они видят страну с богатыми природными ресурсами, у них начинается обильное слюноотделение и они привычно пытаются найти, какие внутренние противоречия можно раздуть, чтобы население этой страны начало истреблять друг друга, готовя свои природные ресурсы к «было ваше — стало наше».
Постепенно выработался и обратный условный рефлекс: если они видят страну с множеством внутренних противоречий, обильное слюноотделение тоже начинается, и они пытаются найти, что в такой стране можно прибрать к рукам.
И вот они видят нас — веками им мозолят глаза наши богатые природные ресурсы при сравнительно малой плотности населения.
При этом мы, на первый взгляд, соблазнительно разные: много национальностей, много религий, многообразная политическая история — от монархистов до коммунистов. От двойного срабатывания условного рефлекса, прямого и обратного, наши непартнеры начинают фонтанировать слюной, и снова и снова, по мере отрастания их в прошлый раз выбитых зубов, пытаются стравить нас между собой, чтобы поработить и забрать себе наши природные ресурсы.
Им, ущербным, не дано понять, что при всей нашей разности мы в глубине души нежно любим друг друга и нашу общую Родину. И когда мы их снова победим, наша разность предсказуемо заиграет новыми красками, а их условные рефлексы приведут к очередной попытке реванша. Чтобы эти исторические качели постепенно остановились, нужно не спеша, вдумчиво и осторожно, сделать так, чтобы внешние проявления нашего разнообразия стали менее провоцирующими для наших непартнеров. Однажды в будущем они должны осознать, что мы — монолит. Трещин нет, и искать их нечего.
Сейчас мы где-то в самом начале этого пути — осторожно нащупываем почву для в целом очевидных новых шагов по давно хоженым тропинкам.
У нас есть старый законодательный запрет на разжигание всякого рода розни, вот только само это понятие опасно недоопределено. Не то чтобы это было плохо — хорошо, если властный чиновник, затрагивая вопросы, связанные с традициями одной из религий, будет тщательно обдумывать каждое свое слово. Только это безнадежно поверхностно — как лечить фурункул пудрой. Прямо сейчас, в разгар борьбы, у нас есть нечто большее: каждый думающий человек понимает, что любая попытка сцепиться с политическими оппонентами, любой бытовой конфликт с душком национальной розни — это подарок нашему общему противнику (к сожалению, порой даже самым достойным людям эмоции мешают быть думающими. А иногда очередную свару умело провоцируют хорошо мимикрировавшие внутренние враги.)
Но настанет мир, и понадобится нечто более глубокое и постоянное.
Нужен неторопливый, доброжелательный, уважительный и взвешенный диалог между всеми сторонами, позиции которых кажутся разными — взаимное понимание рождает единство. И недоопределенность понятия разжигания не должна такому диалогу мешать. Именно такой диалог в нашей стране сейчас развивается между различными конфессиями — можно только порадоваться этому. Постепенно возвращается и практика советского времени, когда люди с интересом знакомились с национальной культурой друг друга. Взаимопонимание и есть первое направление, в котором разумно действовать.
Только тут ведь очень тонко получается. Если умело взяться за самую второстепенную фразу, можно даже в пределах одной конфессии довести дело до раскола и смертоубийства. А можно, напротив, постепенно увеличить единомыслие между разными конфессиями — были бы добрые намерения и чистое сердце. Особенно в условиях, когда верующие многих конфессий ведут общую борьбу против сатанизма либерал-глобалистских элит. Или, к примеру, можно начать долго и тщательно разбираться, кто кого больше притеснял — коммунисты или церковные структуры. И разжечь былой антагонизм с новой силой. А можно, напротив, взять за основу, что коммунисты (те, настоящие, которые сами жили так, как учили других своим примером) наиболее системно и последовательно воплощали на практике одну из заповедей — «возлюби ближнего своего как самого себя», и именно от этой отправной точки искать пути для построения общего будущего. Можно поддержать развитие национальных культур, а можно заложить ростки сепаратистских настроений. Грань малозаметна и критически важна.
Вторым направлением должно быть признание и принятие нашей собственной общей истории.
Не нужно чураться перенять у наших противников то лучшее, что у них есть, вернее — было. Издавна в Европе памятники различных эпох отлично уживались друг с другом, и государственные деятели, при жизни непримиримо враждовавшие между собой, на каменных постаментах соседствовали очень дружно. Люди понимали, что все это с ними было, и старались создавать, а не разрушать, — вот то, что можно бы и перенять. Но однажды, по историческим меркам — только вчера, что-то пошло не так. По всему вроде бы как цивилизованному миру прокатилась волна сносов памятников, не обошла она и нас. На смену традиционной европейской культуре, влиявшей и на американский континент, незаметно пришел глобализм, по сути — сатанизм. Памятники, как свидетели истории, очень мешали либерал-глобалистским элитам манипулировать сознанием людей, в том числе — путем переписывания этой самой истории. Свидетелей стали выборочно убирать. Но то, что было, уже не может исчезнуть, как ни жонглируй памятью людей.
Чтобы стать монолитом, нам нужно осознать, что мы жили и в царское время, и в советское время, и после, и все это с нами было, и все это — мы. А сейчас переживаем период вроде бы как капитализма, все более похожего на глобализм. Тот самый глобализм, который уже поразил многие не очень дружественные нам страны.
И победа в противостоянии с этими странами не будет полной, если мы не искореним глобализм в нашей собственной стране. Частью борьбы с глобализмом в целом и переписыванием истории в частности должен стать возврат на свои места памятников всех прежних эпох, и изменение отношения к ним. Исключением должны стать псевдопамятники самих глобалистов — вроде тех недоразумений, которыми хвастался их главный садовник-вредитель, и прочие провокационные новоделы.
То же самое касается и переименований. На смену хотелкам оказавшихся в данную минуту у власти людей должны прийти более глубокие правила, опирающиеся на справедливость и порядочность. Нужно оставить за объектами те названия, которые дали построившие их люди. Если речь о совокупности объектов (улица, город) — легко посчитать, к какой эпохе относится большая часть общей площади их зданий. Хочешь дать свое название — сперва создай. Если речь о природных объектах (реки, моря и т. д.) — нужно остановиться на исторически сложившихся названиях, в совсем уж спорном случае — решать на референдуме. Установление таких правил позволило бы исключить многие споры и сделало бы нас еще более едиными.
Может быть и третье направление, и четвертое — но все это длительные процессы, и потому откладывать их нельзя.
И все это об еще большем сплочении и без того соратников. А ведь еще есть «пятая колонна», которая в общую картину монолита не вписывается никак. Здесь тоже есть своя тонкая грань.
Есть те, кто попросту не способен к критическому восприятию информации, и потому обманываться рад. Они верят рекламе, психологам и своим смартфонам. Они же выходят на акции протеста из-за длительного отключения электроэнергии и ищут кого-то в двигателях самолетов. Попросту — делают ровно то, чего от них и хочет противник. Целенаправленная работа по повышению уровня интеллекта, начинающаяся еще в детском саду и школе, могла бы уменьшить количество граждан, удобно предсказуемо реагирующих на внешние раздражители.
А есть те, кто создает обман. Со времен Ледового побоища есть отдельные индивиды, почему-то живущие здесь, но молящиеся на Запад, — это где-то на генетическом уровне, безнадежно. Чаще всего, именно среди них находятся люди, успешно влияющие на тех, кто не дает себе труда, да и не привык думать. Не всегда этих агентов влияния можно вычислить по финансовому следу или факту общения с иноземными кураторами, — таковых может и не быть. Но всегда есть деятельность, вредоносность которой бывает сложно осознать, тем более — доказать. Например, уже много месяцев можно наблюдать, как уважаемые официальные лица с ну очень благими намерениями решительно противостоят долгожданным робким попыткам реально, на практике отказаться от «болонского процесса». Хочется надеяться, что кто-то все же разберется, кого из этих самых лиц «используют втемную», а кто отлично понимает, что делает. Что ж, и в этой тихой борьбе тоже формируется монолит.
Читайте также: Россия пытается взять под контроль уникальную для Украины шахту, что будет стоить экономике Киева колоссального ущерба — Reuters
Сергей Лисичкин
Свежие комментарии