За что мы умирали на Донбассе?

Справедливость — область зла, любовь — область добра. Это не мои слова, заимствованные. Но я с ними согласен.

Когда кто-то говорит, что он взял оружие и пошёл умирать за народность, за справедливое общество и тому подобное — не верьте. Оружие взял — да. Пошёл умирать — нет. Умирать не хотел никто, но если кто-то и был к этому сколько-нибудь готов, то только тот, кто носил в себе любовь.

Например, к Родине.

Мы часто повторяли, что нет выше любви, чем отдать жизнь за други своя. В чистом виде так мало кто думал — нет в нас такой духовной высоты, да и не наш это способ мышления. Люди умирали и без высоких соображений, — просто потому что война. Но хоть в чистом виде эта готовность жертвовать собой и не сидела в нас, но даже ее лоскуты помогали примириться с вероятностью быть убитым, поскольку ты добровольно там, где эта вероятность наивысшая.

Я никогда бы никого не позвал за собой и не пошёл бы сам, если бы те лозунги, которые мы провозглашаем сегодня, и были нашей настоящей мотивацией. Я всегда говорил: никто не даст построить справедливое общество на отдельно взятом клочке земли, и отправлять людей на смерть за иллюзию — подлость высшего порядка. Значит ли это, что я не верю в справедливость или я поборник несправедливости? Нет. Просто уже немало лет и мыслей за плечами, чтобы верить в утопию — история майдана тому очевидный пример.

«Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», — это слова Серафима Саровского, в них я верю. «Да минет меня чаша сия, но впрочем, не как я хочу, но как ты, Господи», — каждый, кто лез в окоп, думал абсолютно так же.

Не теми же словами, не теми же образами, но так же.

И это делало этих людей лучше и чище…..и справедливее.

Только отказавшись от всего, порой и самой жизни, можно стать справедливее. Только так справедливость приходит в мир. Но этот настоящий порыв мешает насаждать ложные смыслы, и потому те, кто его в себе носит, подвергаются сегодня маргинализации и выдавливанию на дальнюю орбиту. Потому что такими людьми сложно манипулировать.

Я не пытаюсь воскресить мертвое, снова спустя три с лишним года заговорив почти забытыми речами. Я как реставратор, соскабливающий с древней росписи современную штукатурку, потому что подозреваю, в том числе и по себе, что эти нестойкие и непостоянные порывы вверх — единственное, что есть в нас настоящего.

Александр Ходаковский, командир бригады «Восток»

Читайте также: Порошенко под огнём критики: про президентские выборы можно забыть?