Авдеевка пала — ВСУ отодвинуты от Донецка. Главный украинский плацдарм, с которого, по планам Киева, должно было начаться наступление для захвата столицы ДНР, уничтожен.
Чтобы это удалось, русские бойцы не жалели своих жизней и здоровья. С одним из них и поговорило издание Украина. ру. Кузе 55 лет.
Сам из Башкирии. Фамилия — Кузьмин.Небольшого роста. С седой бородой. Женат. Четверо детей. До СВО работал электриком на автомобильном заводе. В армии служил в морфлоте. Говорит честно: пошел добровольцем на СВО, чтобы заработать, — нужны были срочно деньги. Платят российским бойцам очень хорошо.
Контракт заключил в октябре 2023 года, в ноябре — учебка, в госпиталь попал в декабре. В каком подразделении воевал под Авдеевкой — после ранения не помнит. Ночью на штурм Авдеевского коксохима шли в паре с другим бойцом. Пока шел в наступление, был ранен в ногу.
С ранения и начался наш разговор с Кузей в московской редакции издания Украина.ру.
— Пошли на штурм. Пока добежал до украинских окопов, или как они правильно называются — «лисьи норы», упал, сознание потерял, очнулся — кругом идет бомбежка, голову не поднять, в окопе лежу, думаю, куда дальше? — вспоминает Кузя. — Вперед не пойдешь, назад тоже. Лежал, голову как поднимать начинаешь — тут же дроны пролетают, начинают летать над тобой «птицы» (так называют дроны бойцы. — Прим.).
Бомбят, бомбят, не поймешь, с нашей или с их стороны — головы не поднять.
В результате ночь пролежал, вроде успокоилось под утро. Ногу осмотреть — башмак кое-как снял, смотрю — пятка раздроблена, считай, без ноги остался. Обратно надо к своим попасть. Где-то неделю пролежал в окопе, без воды, без еды, нигде ничего не было.
— А ваши товарищи боевые?
— Кто рядом, кто двухсотый, повис на заборе. Там забор бетонный, за ним железнодорожная линия, по которой поезда на Авдеевский коксохим ходили. А уже за линией стояли украинские танки и сами украинцы — никого близко не подпускали, к ним вообще не пройдешь.
Я после ранения решил, что надо попробовать прорваться назад к своим. Кое-как встал с одной ногой, потихоньку дополз — добежал до своих. Там еще одна железнодорожная линия проходит, через неё прошел — там натовский подбитый танк и наши танки стоят, двухсотых ребят полно… Еще до того, как я пошел на штурм, до меня там лежали ребята, много…
Пришел к своим, ногу проверили — сказали: «Считай, ты остался без ноги. Давай, помощи никакой не жди — прорывайся сам».
— Как пришел в тыл?
— Ну переоделся и давай дальше… Мне дорогу только показали вдоль насыпи. Иду, а бомбят постоянно, дроны летают, то и дело ложись-вставай.
Кое-как до дороги дошел… там уже потише стало. Хромая, но все равно до своих дошел, приняли, считай, уже ночью пришел. Нас, трехсотых, на буханку — и в медсанчасть, потом в госпиталь.
— Ампутировали до колена ногу? Болит?
— Не болит уже. А так, до этого сначала пальцы отрезали, они черные стали, не знаю, отморозил я их или нет. Пока пешком шел, задел маленько.
Хотели оставить пятку и все остальное, но там все раздроблено — бесполезно. Давай, говорят, тебе ногу отрежем, и протез воткнем, будешь ходить, а так больше ничего не сделаешь. Я уж согласился — ладно, давайте. Мне отрезали ногу. Когда заживет, будем надевать протез и ходить.
Я еще и сердце подсадил. В окопе пока лежал, двойной ковид зацепил — воздуха не хватало, мне в госпитале ставили камеру. Зараза эта ходила — нам еще на заводе прививки делали — ковид. Я, видно, зацепил его, задыхаться стал, дышать нечем. Лежал в палате — меня вниз срочно в барокамеру. Я там дышал, неделю целую лежал, чуть не умер, вроде отошел более-менее.
— И вот вы после учебки попадаете под Авдеевку. Что видите вокруг? Страшно было?
— Страха особо не было, там все развалено, двухэтажки все развалены, нас в них привезли, вооружили и в эту же ночь вперед пошли…
— Сколько человек было, когда пошли штурмовать? В чем задача штурмовика, что должны сделать?
— Мы должны до окопов добежать, в окопах украинцев нейтрализовать, если они там есть, занять позицию и держаться до подхода наших. Но я что-то не видел наших.
— И вот вы добежали, украинцы как вас встретили, огнем?
— Их там не было, побросали все. Я прибежал — в окопе пусто было, в бункер я не мог попасть, потому что до него было далековато, поэтому лежал в сырой траншее, в воде, вот ногу маленько задело — обморожение.
Мы добежали… Нас двоих отправили вперед, сказали: «К украинским позициям добежите, там ложитесь, мы подойдем». Нас в общей сложности на штурм тридцать с лишним человек отправили.
По двое, по трое по тропинке выходили через железнодорожную линию и бегом до окопов. Там метров пятьсот бежать надо было. Кругом взрывы, и наши ребята двухсотые лежат.
Танки подбитые — и наши, и украинские. Ничего не поймешь. Постоянно бежишь — и только взрывается, взрывается… И дроны над тобой летают.
— Сколько украинских дронов над вами летало?
— Штук, наверное, десять.
— Это fpv-дроны, камикадзе?
— Да.
— Дрон летит над вами… Вы его видите? Можете его сбить антидроновым ружьем?
— Да, ребята сбивали, я бежал, мне только кричат: «Падай, не шевелись!» Он пролетит мимо. Он же на тепло срабатывает, а не на движение. Тепло чует и начинает бомбить — кассеты пускает.
— Ночью?
— Да.
— Если он выпускает кассету, какой радиус поражения?
— Ой, кассету пустит — семь взрывов сразу! Боеприпас напичкан мелкими гвоздями и шурупами. Все это ребятам и в руку и в живот попадало… Очень сильно кассетами по нам работают.
— А артиллерия у ВСУ была?
— Артиллерия у них там в основном минометы и танки.
— Немецкие «Леопарды»?
— Нет. Американские «Абрамсы». Не поймешь, или там у них пулемет такой, или пушка, — постоянно «туф-туф-туф-туф»… Как с пулемета бомбят-бомбят, по стенам особенно — стены разлетаются.
Самое главное — добежать, спрятаться, а так обязательно попадаешь под снайперскую винтовку — за тобой следят. Как правило, самих украинцев не видно, они дронами пользуются.
— А вы лично с самими украинскими солдатами сталкивались?
— Я даже не видел, где они сидят. Дронов штук десять-пятнадцать, они жужжат как пчелы — «вж-ж-ж-у-у-у» — и днем и ночью, только шевельнулся — и тут же снаряд прилетел от дрона.
А так, от них спрятаться можно. У нас был специальный такой… как штурмовой… этот… фуфайка или что-то верхнее, с одной стороны на нем пришито что-то блестящее — украинские дроны благодаря этому тебя не видят.
Блестящей стороной переворачиваешь — дрон тебя не видит, ты лежишь спокойно. Или вдоль дерева лег — ветки закрывают тебя, и дроны тоже не видят тебя. Пока тепловизор свой настроят — мимо пролетают…. пожужжат, пожужжат и дальше пролетают. От них спрятаться можно.
— Вы из Башкирии, а в штурмовой пехоте откуда еще ребята были?
— В основном из близлежащих районов ДНР. Я призвался в России, из Башкирии. Привезли нас в какой-то населенный пункт, потом в учебку направили. Ребят-россиян не очень много было, в основном местные из Донбасса. Почему меня туда направили, не знаю. Сказали: «Направляем в штурмовую бригаду».
— Считается, что за восемь лет, с 2014 года, украинцы превратили Авдеевку в крепость?
— Я тоже так считаю. Завод весь из труб сделан, металлический, к нему не подобраться. Если подберешься — живым не уйдешь, бесполезно.
Не подобраться к ним! Я не смог подобраться. Ребята, которые ходили туда, в основном двухсотыми рядом лежать остались. Наши голову поднимут — тут же по ним то дронами, то минометами кроют.
— Продвижение было при вас нормальное?
— Было, особенно когда наши танки пошли. Они едут, за ними наши штурмовики. Пока танк не подбит — штурмовики идут. Подбили — на этом месте все замерло, без танков не пройти.
Ну что делать, выпускали нас, штурмовиков, по два-три человека. Не толпой — так нельзя, потому что ВСУ могут ударить дронами или из минометов и накроют сразу.
Двоих-троих уничтожить труднее, чем толпу человек в десять. Мы идем так: один как-нибудь пробивается вперед, второй следом за ним. В общем, друг за дружкой — только так. Поэтому мы и штурмовиками называемся.
Нас учили так: когда один забежал в окоп, второй тебя прикрывает сзади, а ты впереди себя противника уничтожаешь, а второй сзади тебя — прикрываешь. Нас учили так, когда в учебке были, чтобы обоих не убили, друг за дружкой следить.
— А артиллерия наша хорошо действует?
— Да. Артиллерия наша бьет сзади, а тебе кажется, что бьет по тебе. Поэтому не поймешь, кто стреляет. Лежишь, сзади взрывается и спереди, и с той стороны, и с этой…
— Что необходимо улучшить в армии?
— Снабжение. Воды толком нету. Привозят в бутылках. Еды на взятых позициях тоже нет. К своим пришел — пожалуйста, тушенка и все остальное. А убежал вперед… в итоге без еды, без воды. Когда привезут — не знаю. Я, идя на штурм украинских позиций, воду с собой брал, но она заканчивалась быстро.
— А б/к (боекомплекта) хватает?
— Б/к хватает. Где-то четыре магазина запас, еще патронов пакет. Целый цинк туда сгружаем. Штук шесть-семь гранат. Когда в украинский окоп прибежишь — там всего полно: и гранаты, и патроны; украинцы, когда позиции оставляют, там все бросают…
Я дурачок, мне же ребята говорили, когда я шел на штурм: не бери шмотье, ничего не бери — не замерзнешь, бери воду и похавать что-нибудь. Потому что на украинские позиции прибежишь, а там ни еды, ни воды, ничего у тебя не будет.
А вот боеприпасов и автоматов будет полно, и вообще чего там только нет: и магазины, и гранаты. Море всего валяется. Подбирай гранату и кидай, бери автомат или пулемет и стреляй сколько угодно.
Во взятых окопах в основном голову не поднимешь, чтобы вот так встал и давай строчить. Украинские дроны не дадут, они друг за дружкой летят, летят, летят… Одни пролетели, вторые пролетают. Откуда у них столько дронов, я представления не имею.
— Не жалеете, что пошли на СВО?
— Ну… что жалеть-то, уже поздно — без ноги остался.
— А что семья ваша говорит?
— Семья говорит: «Папа, самое главное — живой! Вернись домой!»
Читайте также: «Отважные» штурмуют Орловку, Тоненькое и Бердычи за Авдеевкой, идут тяжёлые бои (КАРТА)
Александр Чаленко, Украина.ру
Свежие комментарии