Боец спецгруппы «Талиба», входящей в состав полка «Ахмат-1», донецкий писатель и военкор Геннадий Дубовой рассказал Украина. ру, как его подразделение зачищало Золотое, а также о своих разговорах с украинскими пленными и местным населением.
— Геннадий, где ты воевал после взятия Камышевахи подразделением «Талиба»? Какие боевые задачи выполняло твоё подразделение?
— После Камышевахи — населенный пункт Золотое. Подошли к Лисичанску.
— Что происходит в Северодонецке? Там еще остаются украинские части?
— Я не был в Северодонецке, а там, где я не был, не имею права об этом говорить. Я не как некоторые болванчики-военкоры, которые в касках стоят на фоне руин в глубоком тылу, и делают вид, что они на боевых позициях. На боевых позициях связи нет, а тем более нет интернета. Прямой выход оттуда на связь невозможен. Поэтому я могу говорить только о том, что я доподлинно знаю.
— По поводу Золотого. Украинская группировка была там окружена?
— Они находились уже почти в полном окружении, и поэтому, когда начался бой, сбежали… Мы работаем по выверенной тактике: наши артиллерия и авиация подавляют узловые очаги сопротивления, перерезают коммуникации, уничтожают склады с БК и горюче-смазочными материалами. Украинцы остаются ни с чем. Потом мы идем на штурм.
В последнее время российские артиллеристы и авиация научились работать очень хорошо. Работают реально — это уже точечное подавление без всякого пафоса и телевизионных картинок. Работают именно туда, куда надо, гражданское население практически не страдает.
После этого мы идем на штурм. Когда мы пошли на штурм — большая часть украинцев и сбежала. Осталась только горстка пленных. С одним из них я даже обстоятельно побеседовал.
Взяли очень много трофеев: это британские NLAW, «Джавелины», американские пулеметы и очень много чего еще. Приезжал командир полка «Ахмад-1» Замид Чалаев, осмотрел трофеи. В общем, сработали мы очень хорошо.
— Ты говоришь, что разговаривал с пленным. О чём говорили?
— В одном этом пленном срез всей нынешней украинской армии. Имею в виду большей части украинских мобилизованных. Пленный персонифицировал этот срез. Он, по его словам, перешел на нашу сторону.
— Как это?
— Когда мы пошли в наступление, он понял, что всех их перебьют, поэтому перешел на нашу сторону. Показал нам украинские схроны с оружием, чтобы такой ценой купить себе жизнь.
Он говорит, что украинцы очень боятся чеченцев. Причем все, включая пресловутых нацистов: не хотят с ними вступать в контактный бой. В его подразделении, кстати, воевало несколько наемников, которых, по его словам, готовили американцы.
Я сказал пленному: поскольку ты перешел на нашу сторону, собираешься вместе с нами воевать? У него на лице появилось отвращение. Он сказал: «Я вообще больше никогда в жизни воевать не буду».
Спрашиваю: будешь ли получать российское гражданство? Отвечает, что нет, при этом тоже на лице у него была явная неприязнь к России и ко всему русскому: «Не буду получать российское гражданство. Я сам из Ужгорода и хочу уехать на постоянное место жительства в Венгрию».
Я спросил: «Потому что ты не веришь в будущее Украины»?- «Нет, я не верю в будущее Украины». Я: «За что тогда сражаются те, кто остаются в строю?»
— «За власть, за то, чтобы сохранить хоть какое-то подобие независимости Украины».
Вот за что они сражаются. Сам понимаешь, эта мотивация очень нестойкая, на этой мотивации они долго не продержатся.
Продолжаю разговор с ним: «До сих пор ВСУ продолжают обстреливать Донецк и другие города, твои бывшие сослуживцы бьют по мирным кварталам.
Зачем они это делают? Какая в вашей солдатской среде циркулирует информация по этому поводу? Отвечает: «Это делают только хорошо подготовленные кадровые специалисты, которым платят много денег. Простые рядовые бойцы стараются таких заданий избегать».
Когда этот кадровый костяк — не нацистов, а именно хорошо подготовленных кадровых украинских военных — мы выбьем, то вся украинская армия, по своему мироощущению, по своему мышлению, уверен, станет подобной этому пленному.
Этим людям наплевать на Россию, им наплевать на Украину. Они хотели бы тихо, мирно своей болотной обывательской жизнью жить в более-менее европейских условиях. Как только мы выбьем кадровый костяк, все остальные разбегутся.
Я об этом поговорил с ним, а перед этим и с другими пленными, которых мы брали на других участках фронта. Сопоставив свои прежние разговоры с другими бойцами, которые общались в свою очередь с другими пленными на других направлении, в сухом остатке я пришел именно к этому выводу.
Мы добьем кадровый костяк украинской армии, хорошо оплачиваемой и хорошо подготовленной, проинструктированной западными специалистами, а со всеми остальными можно делать все, что угодно. Причем, учитывая то, что вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов после наших ударов с каждым днем у них становится у них все меньше.
— Вы взяли Золотое, вышли на окраины Лисичанска. Когда, по твоим ощущениям, наши возьмут Лисичанск?
— Я смотрю на это с точки зрения рядового бойца, то есть изнутри ситуации. Я не могу говорить о сроках. Посмотри, Рамзан Кадыров неоднократно писал
— тогда-то операция будет завершена. Рамзану верят и русские, и чеченские. Раз сказал — на эти сроки можно реально ориентироваться. А я не вправе о сроках говорить. Мое дело воевать и фиксировать военные события на камеру.
— Как воевала украинская армия, которая сидела в Золотом?
— Все, что сейчас они делают — пытаются максимально задержать наше продвижение. Они оставляют мобильные группы. В них есть снайперы. При этом работают по нам минометами. Сейчас в основном уже блуждающими минометами, поскольку артиллерии у них осталось мало на этих направлениях.
Они задерживают наше продвижение, а потом просто драпают. В Золотом мы взяли важный стратегический объект — шахта «Карбонит». Там в подземелье этой шахты были нары деревянные, на которых по приблизительным подсчетам около 250 человек помещалось. Оружия осталось после них огромное количество.
Тем не менее, как только двинулись в бой чеченцы после предварительной, достаточно точечной легкой артиллерийской и авиационной обработки — украинцы просто драпали. Побросали огромное количество вещей, в том числе комплекты летней формы.
Многие, по словам местных жителей, переодевались в гражданское и просачивались под видом гражданских дальше.
— На твой взгляд, русские и чеченцы, воюющие в чеченских подразделениях, если можно так выразиться, сработались?
— Да. Настоящее боевое братство. Русские и чеченские добровольцы полка «Ахмат-1», когда начинался штурм посёлка Золотое зашли на вражескую территорию и под носом у противника, рискуя жизнью вынесли раненых и погибших боевых товарищей. А ещё раньше бойцы полка «Ахмат-1» вынесли с поля боя «двухсотых» попавших по украинские мины ходивших в разведку русских добровольцев…
— А ты с гражданскими в Золотом говорил?
— Да. Что касается Золотого, и всех остальных населенных пунктов на границе между Донецкой Народной Республикой и Луганской, то могу сказать, что настроения населения максимально благоприятны для нас.
Здесь абсолютно все ждали Россию. Идут чеченцы с виду злобные, свирепые, у меня на фото и видео это есть. Выходят местные жительницы, и смеясь рассказывают: «Нам говорили, что придут чеченцы, будут уши и головы нам отрезать. Здравствуйте, родные, заходите — вот вам водичка, вот вам хлеб».
И самый главный первый вопрос от жителей: «Российская сим-карта есть? Дайте позвонить в Россию». Звонят в Воронеж, во Владивосток, в Москву и в другие города.
Там реально нас ждали. На моих фото, которые я выложил у себя, можно увидеть, какие у людей лица и радостное настроение: «Ой, чеченцы, ой братья, здравствуйте»!
Я все это объясняю так: или произошел какой-то перелом в сознании жителей освобождаемых территорий, или это какой-то особый участок, где большинство было изначально пророссийски настроено.
Многие из местных, еще будучи в украинской оккупации, признавались украинцам, что они не верят в то, что Украина устоит, и прямо говорили: они ждут Россию. Украинцы даже их не трогали, понимая, что надо оттуда уходить.
Читайте также: Глава ДНР назвал число погибших мирных жителей с начала СВО
Свежие комментарии