Прямо сейчас в Санкт-Петербурге в спецприемнике для временного содержания иностранных граждан сидит ополченец из бригады «Призрак» Веклич Владимир Павлович, позывной «Серб», пишет КП.ру.
Его приговорили к штрафу за отсутствие регистрации и высылке в страну проживания. То есть на Украину.
Закон есть закон?
Веклич объяснял судье, что был в ЛНР артиллеристом: то есть наносил врагу максимальный ущерб. Что в Киеве его будут судить за сепаратизм и терроризм (срок до пятнадцати лет), или, по законам военного времени, «просто порежут на ремни». Судья ответил: «А какое это имеет отношение к рассматриваемому правонарушению?», — и вынес вердикт.
Бродский А. А. — фамилия судьи, если что. Считаю, что Родина должна знать «героев».
Мы дозвонились командиру «Призрака» Юрию Шевченко: он подтвердил, что такой боец у него, действительно, был. Мы дозвонились самому ополченцу: он рассказал, что выбыл из строя из-за контузии («Уже не мог выносить громкие звуки»), приехал в Россию, зарегистрировался в Санкт-Петербурге, пытался зацепиться по программе «Соотечественники». Из всех регионов его согласился принять только Забайкальский край, и Веклич копил деньги (проезд к месту — за свой счет), работал на стройке.
Регистрация закончилась 13 мая 2016 года. 2 июня 2016 года Веклича задержал полицейский патруль. Две недели просрочки — цена жизни человека.
— Раньше в России мне руку жали, даже если я был совсем без документов, — говорит «Серб». — Видимо, что-то изменилось.
Экипаж просил мзду, Веклич показывал письмо от командира.
Не договорились.
Место прописки человека, по зову российской пропаганды отправившегося воевать с фашизмом, — Воловец Закарпатской области Украины. Но СБУ готово встречать этап прямо в Киеве.
Веклич подал апелляцию, за него вступились общественные организации, объясняющие, что решение судьи неправомерно, «политических», по закону, не выдают.
— Как вы относитесь теперь к нашей стране? — спросили мы Веклича. — Двоякое отношение: люди хорошие, но чиновники… Я понимаю, что меня отправляют просто на смерть…
Проблема зависла
Мы обратились за комментариями к председателю Союза политэмигрантов Украины Ларисе Шеслер.
— Лариса Виленовна, как Россия может выдавать ополченца Украине? Все ведь знают, что наша страна поддерживает ДНР и ЛНР, практически, содержит их, что весной 14-го она — на самом высоком уровне! — взяла ответственность за Русский мир. Официальная пропаганда тогда представляла ополченцев, как героев и борцов с фашизмом…
— Россия действительно поддерживает ДНР и ЛНР: я была там в 2014 году, и Луганск выглядел как Ленинград после блокады, а теперь ситуация радикально изменилась в лучшую сторону. Просто похоже, что организацией жизни ЛНР и ДНР и судьбой украинцев, убежавших от переворота в Россию, занимаются разные ветви власти. И даже хуже: беженцев курирует бывшая ФМС, теперь МВД, ополченцев — вроде бы, спецслужбы, но кто-то может ходить по столице без паспорта, его забирают в полицию — и отпускают, а кто-то выпадает из обоймы и становится для правоохранительных органов обычным иностранцем. Как Веклич, который для суда «просто работал на стройке».
— По-моему, если это НАШИ, если они с оружием в руках доказали верность России, то надо дать им статус политэмигранта. Централизованно! Чтобы все руки прочь!
— К сожалению, в России не существует статуса политэмигранта. Его дает только президент и только в исключительных случаях. К тому же, по закону, политэмигрантом не может быть признан человек из страны с безвизовым режимом, это сразу исключает всех украинцев.
Мы, конечно, хотели бы централизованного решения проблемы, потому что Веклич далеко не первый, кого Россия пытается выдать СБУ. Сразу после майдана Украина, пользуясь давним соглашением о взаимной выдаче преступников, подала на экстрадицию список из нескольких десятков человек, начиная с Януковича.
Известные, медийные персоны в прокуратуре вычеркнули, а остальные — подписали. И мы совершенно случайно узнали: среди реальных уголовников оказались Роман Грива и Александр Лах, пророссийские политики из Харькова и из Львова! Им задним числом навесили какие-то мошенничества, совершенно недоказуемые, а истинная причина была очевидна: оба убежали от государственного переворота в Россию.
Лах был кандидатом в депутаты от партии регионов во Львове, это само по себе героизм. А они оба уже были арестованы, сидели в российских тюрьмах и ждали выдачи.
— И как вы их отбили?
— Писали обращения. Георгию Федорову в Общественную палату, Константину Затулину, собирали эфиры на телеканалах. Как и по Векличу: о нем узнала общественная организация Союз добровольцев Донбасса, сообщила общественной организации Федорова «Право против фашизма», те — нам.
— Бабка за дедку, дедка за репку… Лариса, простите, но это какая-то недостойная доморощенная самодеятельность несерьезная.
— Совершенно согласна! Не могут общественники подменять собой государство, особенно, когда это касается жизни людей. Ведь, получается, кого мы заметили, за того и вступились, а кого не заметили?
Зимой из России чуть не выслали ополченца Костина, мы снова писали письма. Сейчас в Татарстане сидит ополченец Воронцов, его точно так же, как Веклича, уже приговорили к депортации… А всего таких случаев более двадцати! Нужен единый орган, занимающийся проблемами украинских беженцев и ополченцев. Единая политика.
Сами виноваты, нарушители...
— Лариса, а почему ополченцы едут в Россию? Их как-то выдавливают из республик, это связано с выстраиванием вертикали Захарченко и Плотницкого? Когда предыдущего командира «Призрака» Мозгового убили, грешили именно на своих…
— У рядовых бойцов причины отъезда проще. Во-первых, здоровье, ранения.
Во-вторых, сейчас все-таки затишье, нет активной фазы конфликта. Если в 2015-м году были нужны люди, которые бегали с автоматами, то теперь остаются специалисты, подразделения сокращаются.
Ну, и третье, обычная психическая и физическая усталость, не выдерживают нервы!
Куда деваться человеку? Некоторые пробуют вернуться на Украину, думают: «Я везде был под позывными, в соцсетях не светился», — и их сразу принимает СБУ. В России создан миф, что украинские спецслужбы это карнавал и придурки, так вот: СБУ с 2005-го года является по сути подразделением ЦРУ США и работает очень хорошо. Арестованные рассказывают, что у следователей были схемы всех их передвижений, распечатки телефонных переговоров… Получается, на Украину путь закрыт. А в ЛНР и ДНР, несмотря на все восстановление, до сих пор есть безработица…
— Лариса, но, прибыв в Россию, ополченцы все-таки должны уважать законы нашей страны. Почему они ходят с просроченными регистрациями? Может быть, они привыкли к вольнице и анархии? Или правы те, кто считает ополченцев маргиналами: мол, там собрались профессиональные революционеры, радикалы всех мастей…
— Эта оценка чересчур строга: прежде всего, это люди с идеалами. Возможно, они менее других социально укоренены, но здесь нужно различать россиян и украинцев: если россияне ехали по порыву души, то для украинцев уход в ополчение часто был предопределен: человек засветился на антимайдане, на пророссийских митингах, куда ему идти? Или близкие пострадали от радикалов и он хочет мстить…
Теперь об их проблемах с бюрократическими бумагами: воюет все-таки не интеллигенция, и эти люди не всегда адекватно воспринимают капиталистическую действительность. Им, по-советски, кажется, что Москва — столица их Родины, и всех, восставших против бандеровского переворота, она примет, ведь так писали в СМИ? А, в реальности, миграционные законы жесткие, да и чиновники…
Вот, что в России самое святое из украинских событий? Одесса. И, вот, в Новосибирске приходит инвалид, обожженный человек из Дома профсоюзов, продлить регистрацию. А ему говорят: «Неприемный день». Он приходит назавтра, и слышит: «Вы просрочили, платите штраф!». Что это, как не вымогательство? А он весь в коллоидных рубцах, у него маленькие дети, он кормит их, он платит государству патент: так называется разрешение на работу в России. То есть он не нашел возможности по-другому зацепиться здесь, кроме как за деньги…
— Вы что-то странное рассказываете. Ну, ладно, у нас нет статуса политэмигранта. Но у нас есть статус беженца! Пусть бы этот обгоревший стал беженцем!
— А статус беженца не дают! Он чиновникам невыгоден: если человек беженец, государство должно его кормить, давать жилье, работу. А с гастарбайтера государство, наоборот, может требовать: регистрацию, патент, штрафы…
Сотрудники миграционной службы просто не принимают документы на статус, говорят: «Это не к нам, это не здесь». А где? Нет ответа.
Я знаю ОДНОГО украинца, который получил в России статус беженца… это политзаключенный, которого вытащили из украинской тюрьмы. А, знаете, сколько всего в России украинцев со статусом беженца? Менее трехсот человек, вы удивитесь…
— Лариса! Ну, это же неправда! Мы все видели летом 2014-го эти лагеря, там сотни тысяч!
— В том-то и дело, было неадекватное отражение событий в СМИ. Писали, что Россия принимает чуть ли не миллионы, дает кров, приют. На самом деле в лагерях находилось всего до пятидесяти тысяч человек, это официальная информация с сайта ФМС, а поехать в пункты временного размещения на Дальний Восток и в другие регионы согласились пятнадцать тысяч из них. И, многие, приехав и увидев, что работы нет, пособий нет, и неоткуда взять теплые вещи, поехали обратно!
Как таскали по газетам эту сумму: что в день беженцу в лагере под Ростовом выделяется 800 рублей, и практически никто не разъяснил, что на руки не выдавалось ни копейки: столько стоила каша, палатки, санитария, телефонная связь…
Большинству приезжих с Донбасса дали временное убежище, этот статус не подразумевает никаких выплат, он означает отсроченную высылку: человек целый год может жить в России, тогда как обычный иностранец обязан выехать через три месяца. Через год люди пришли продлять, а им и говорят: «А у вас войны больше нет…».
— Лариса, вас упрекнут в неблагодарности. Русские поделились тем, что было, и не вина российских регионов, что их уровень жизни оказался ниже, чем в Донецке…
— Речь только об объективной информации. Сколько было слов о беркутовцах, а ведь на работу приняли только двадцать первых. Остальные поехали в Крым, попытались устроиться, их не взяли, они не граждане. Я знаю беркутовца, который устроился в Москве сторожем в церкви, еще один бедует в Крыму без документов…
А многие поехали в «АТО», им надо «замаливать грех» перед Украиной. А их были тысячи! И все они связывали судьбу с Россией.
Придется забирать целыми поселками
— Как-то все слишком грустно…
— Я ни в коем случае не говорю, что Россия не отстаивает интересы своих соотечественников, просто она не отстаивает их системно. О том же Мефедове, российском гражданине, сидящем в СИЗО Одессы по делу о поджоге Дома профсоюзов, два года никто ничего не знал, пока я не ввернула его имя на одном телешоу. И завертелось…
На Украине общество четко делится на «своих» и «врагов», и одним дают широкую дорогу, а других уничтожают без закона. Был случай, когда российский гражданин, политзаключенный, вышел из украинской тюрьмы, но до дома не доехал. Где был российский консул? Почему он не встречал человека? Я уж не говорю о США, которые бьются за любого американца в любой точке мира. За Мефедова уже послали бы шестой флот…
Грустно, потому что я знаю, что Москва умеет решать проблемы. В 1986-м году сто семьдесят тысяч людей из зоны Чернобыля были эвакуирована за два часа. К каждому подъезду подогнали столько автобусов, сколько было нужно, чтобы вывезти жителей. Еще за два часа дежурные прошли по квартирам, чтобы выловить тех, кто пытался уклониться. И в течении двух месяцев все эвакуированные получили жилье и работу.
— Возможно, Россия действует так осмотрительно, потому что пытается гасить конфликт…
— Украина не пойдет ни на какое примирение с Россией. Все шаги навстречу встречаются с гиканьем и улюлюканьем и воспринимаются, как доказательство слабости. И даже если будет принято решение о возвращении Украине Донбасса, это будет такая резня и кровь, что проблема беженцев вспыхнет с новой силой. Русских людей придется спасать целыми поселками. И, значит, лучше заранее все решить.
Ульяна Скойбеда
Свежие комментарии