На фронте всемирной борьбы за равенство новый скандал — и его активно обсуждают по обе стороны Атлантики. У нас, естественно, тоже.
Суть: компания-гигант по производству бритв, пытающаяся соответствовать передовым идеям, выпустила ролик социальной рекламы. Ролик агитирует против Токсичной Маскулинности.
Сначала в двухминутном произведении зрителям демонстрируется беспросветное зло:
— мутузящие друг друга школьники;
— школьники, достающие сверстника-плаксу эсэмэсками о том, что он плакса.
— мужики, жарящие сосиски на мангале и философски приговаривающие: «Мальчишки останутся мальчишками»;
— начальник, агрессивно треплющий по плечу на совещании безответную подчиненную;
— молодой человек, сексистски порывающийся бежать знакомиться с сексуальной девицей, идущей мимо.
А затем появляется ряд положительных мужских персонажей: эти пресекают мальчишескую драку, затыкают неуважительные разговоры о женщинах, удерживают рвущегося познакомиться с красавицей друга — и ликвидируют прочие возмутительные проявления.
«Мы верим в лучшее в мужчинах», — сообщает ролик.
И призывает мужчин «быть лучшими, чем они могут быть».
…Что любопытно. Это оказался тот случай, когда в передовой по замыслу и исполнению затее что-то пошло не так. Количество дизлайков у ролика резко перевесило количество лайков.
Поддержавшие его — судя по комментариям, сделали это скорее из мстительности («Ах, мужчинам не понравилось, что их изобразили неидеальными? Ну так 90% рекламы, рассчитанной на женщин, именно об этом»).
Те, кому не понравилось, — просто в ужасе от того, что даже в их интимный мир аполитичного утреннего бритья прорвалась «война социальной справедливости».
Тут нужно, видимо, объяснить явление, которое бичуется в данной соцрекламе. «Токсичная (если буквально — „ядовитая“) маскулинность» — это, согласно передовой идеологии передовых стран, составная часть «гегемонной» мужественности.
Последняя — изобретена австралийской левой публицисткой и гендерной исследовательницей Рэйвин Коннел (до операции по перемене пола — Роберт Коннел).
Чертами этой противной мужественности являются: храбрость, сдержанность, борьба за социальный статус, агрессивность и соревновательность, а также инициативная сексуальность.
Так вот. Сейчас в передовых странах эту самую «токсичную маскулинность» принято считать одним из главных источников всех прочих зол — от притеснения меньшинств до социального неравенства.
А теперь начинается самое интересное.
Вся штука в том, что теоретически «токсичной» мужественности в современной передовой идеологии должна быть противопоставлена мужественность хорошая, правильная.
Практически же у передовых идеологов невозможно встретить внятное описание мужественности, которая не была бы «токсичной».
Храбрость в передовом представлении — это не добродетель, а тяга к риску, безответственность и агрессивность. То есть храбрость токсична.
Эмоциональная сдержанность — тоже токсична: ведь мужчина из-за нее не может поплакать, пожаловаться и выразить свои чувства, а от этого его переживания трансформируются в гнев и агрессию.
Стремление к высокому социальному статусу — токсично особенно: ведь оно рождает соревновательность, доминирование, нагибание окружающих и иерархию.
Агрессивная сексуальность (то есть, говоря практически, любое «девушка, телефончик не дадите?») просто преступна, поскольку она дает женщине понять, что та для мужчины — сексуальный объект.
Говоря проще, мужественность токсична вся. И вся она — «социальный конструкт», то есть навязанный бедным мальчикам комплекс поведения.
От которого страдают все вокруг — и женщины, и секс-меньшинства, и подчиненные, и первые встречные, и вообще кто попало, и сами мужчины.
А значит, вся эта агрессивность должна быть побеждена — и должна восторжествовать воинствующая безвредность.
…Откуда эта идеология взялась в передовом мире — можно только гадать. Может быть, он действительно устал от непрерывных чемпионатов, от старой американской формулы «добейся успеха или сдохни пытаясь», от ковбойства и социопатичных альфа-самцов на верхних ветвях социального баобаба.
Может быть — перед нами просто часть сугубо внутриполитической войны против «белых консервативных мужчин», создавших прежний, уходящий Запад и не желающих его просто так отдавать.
Для нас тут любопытно другое. Больше полувека назад знаменитый писатель Станислав Лем в романе «Возвращение со звезд» описал счастливое человечество будущего, добровольно лишившее себя этой самой «токсичной маскулинности» — то есть, попросту говоря, агрессивности.
Так вот: это человечество, хоть и сохранило свои умственные способности — замерло в развитии и отказалось от какой-либо экспансии. Потому что вместе с отвратительными чертами мужественности (тягой к власти и подчинению слабых, гневом и безрассудством) оно утратило также и инстинкт преодоления, и мечту о невозможном.
Технических средств подавить мужественность сейчас у передовых идеологов, конечно, нет.
Но они могут загнать ее в глубокое подполье, сделав единственно допустимым «нетоксичное» (то есть лишенное традиционных мужских черт) поведение.
Во что это выльется с точки зрения массовой психопатологии — представить пока сложно. Но нашей отсталой цивилизации, если говорить начистоту — трудно пожелать себе лучших глобальных конкурентов, чем нации, состоящие из тотально обезвреженных мужчин.
Таким нам будет трудно проиграть, даже если постараемся.
Читайте также: «Ад какой-то», — Собчак рассказала, зачем приехала в Киев
Виктор Мараховский
Свежие комментарии